Таксист был пьян или полупьян?
Он сел на обочине, вытянул уставшие ноги.
Это тело, эти звезды над головой, далекий шум — всё это казалось совершенно, совершенно нереальным.
Показавшиеся неподалеку мужики с топорами.
Ещё другие — с огромными тяжелыми совнями. И третьи — одурманенные сладкими наркотиками юноши вооружённые чем попало.
Мне не нравится то, что происходит. И это не мой выбор!
Таксист воскликнул, ни к кому конкретно не обращаясь.
Мой выбор — это большой угловой фиолетовый диван в гостиную за 55999.
Это мой астрономикон. И не надо мне нечего тут болтать. Мне не надо всего этого. И того тоже.
Его руки загребали по асфальту силясь найти что-то тяжелое, чем можно было бы кинуть в этот назойливый мираж.
Или найти таблетку. Выпить нормального болеутоляющего, лечь в больничку потом, прокапаться. Просто тупо ничего не делать. А ну да. От этого только хуже.
Вот ладонь нащупала что-то приятное и твердое — рукоять из слоновой кости.
Космос слышит меня? А разве может он не слышать?
Достаточно ли пороху в стволе, чтобы воспламенившая его искра послала ромбовидную тяжелую пулю в путь от виска до виска?
И не будет ли это столь же нелепым?
Начался дождь и холодные его капли падали на разгоряченные волосы.
Люди со всех сторон надвинулись и единым порывом воткнули в его тело кто на что горазд. Кто на что горазд. Совня или топор, коса или мушкет, камень или копьё.
Что-то проскрежетало по позвоночнику звериным клёкотом.
Вафли кукуруку и ананасовый инвайтплюс.
Кассетный плеер Sanyo и кварцевые часы Joop.
Ты не помнишь этот момент?
В его гроб положили его любимые диски. Я на этом настоял. Около головы.
И когда гроб засыпали землей, порывом снял с руки эти часы — которые так нравились ему. И прикопал сверху.
Сослагательное наклонение. Впрочем, я уже и не думаю о тебе каждый день.
И почти забыл. Разве что помню, как сидели мы с тобой в балтийском хлебе на Греческом проспекте и пили разливную кока-колу. И допив, ты призывал меня уйти, говоря, что неприлично сидеть просто так. Годы проносятся как топоры и совни, как мечи и булавы, как огромные серпы и моргенштерны. Все они вырывают из тела куски жизни. Холодный ветер обжигает краснеющие раны, но дело совсем не в этом.
Ты просто сделать то, что должен.
Это кажется совершенно нереальным, но это единственная сушествующая для тебя реальность.